В этом царстве всего было наполовину:
Половина – зима, следом – жаркое лето…
Всё поделено надвое и середину
Отмечала черта чёрно-белого цвета.
Десять тысяч берёз, ровно столько же елей,
Десять тысяч цветов, и не меньше колючек,
И что ночь объявляла бесспорной потерей,
Возвращал каждый раз утром солнечный лучик.
Говорят, что и трон там давно поделили
Две похожих сестры – не поймёшь где какая…
Ту, которая днём управляла – любили,
А ночная, по слухам, была очень злая.
В снежно-белом ходила дневная принцесса
И дарила тепло, о себе забывая,
Но смеркалось чуть-чуть, и из чёрного леса
Волчью стаю на город спускала другая.
И тогда закрывались и ставни, и двери,
Царство делало выдох, и всё замирало –
Никого не щадили принцессовы звери,
И она никого никогда не прощала.
Я нашёл это царство на карте случайно,
Я ловил каждый слух о нём, каждое слово,
И узнал, что дневная – тиха и печальна,
А ночная – цинична, дерзка и бедова.
Я влюбился в одну, проклиная другую –
Хоть бы чёрной сквозь землю когда провалиться!
Но ответила “да” за сестрицу дневную
С откровенной ухмылкой принцесса-волчица…
И стояла не в храме под чёрной фатою,
Возле пня на поляне, склоняя колени,
И луна вместо свеч… и у нас за спиною
Всё сужали кольцо волчьи серые тени.
…А потом на траве, где под небом ни звука,
Ты смотрела в глаза и срывала одежды,
И брала меня словно голодная сука —
Без любви, и на жизнь без особой надежды.
А когда покатилась луна за болото,
Ты как будто от боли в плечо застонала,
И мой взгляд зацепился за важное что-то…
Ты лежала вся в белом… вся в белом лежала!
…Мы вошли в этот город, где ставни закрыты,
И зашторены окна, и площадь пустая…
Овцы целы сегодня! И волки все сыты…
Выходите, не бойтесь! Проснулась дневная!
…Для меня это так и осталось загадкой —
Как в тебе уживалась другая принцесса?
Ты осталась дневной.
Но порою украдкой
Долго смотришь мне в спину волчицей из леса…
Половина – зима, следом – жаркое лето…
Всё поделено надвое и середину
Отмечала черта чёрно-белого цвета.
Десять тысяч берёз, ровно столько же елей,
Десять тысяч цветов, и не меньше колючек,
И что ночь объявляла бесспорной потерей,
Возвращал каждый раз утром солнечный лучик.
Говорят, что и трон там давно поделили
Две похожих сестры – не поймёшь где какая…
Ту, которая днём управляла – любили,
А ночная, по слухам, была очень злая.
В снежно-белом ходила дневная принцесса
И дарила тепло, о себе забывая,
Но смеркалось чуть-чуть, и из чёрного леса
Волчью стаю на город спускала другая.
И тогда закрывались и ставни, и двери,
Царство делало выдох, и всё замирало –
Никого не щадили принцессовы звери,
И она никого никогда не прощала.
Я нашёл это царство на карте случайно,
Я ловил каждый слух о нём, каждое слово,
И узнал, что дневная – тиха и печальна,
А ночная – цинична, дерзка и бедова.
Я влюбился в одну, проклиная другую –
Хоть бы чёрной сквозь землю когда провалиться!
Но ответила “да” за сестрицу дневную
С откровенной ухмылкой принцесса-волчица…
И стояла не в храме под чёрной фатою,
Возле пня на поляне, склоняя колени,
И луна вместо свеч… и у нас за спиною
Всё сужали кольцо волчьи серые тени.
…А потом на траве, где под небом ни звука,
Ты смотрела в глаза и срывала одежды,
И брала меня словно голодная сука —
Без любви, и на жизнь без особой надежды.
А когда покатилась луна за болото,
Ты как будто от боли в плечо застонала,
И мой взгляд зацепился за важное что-то…
Ты лежала вся в белом… вся в белом лежала!
…Мы вошли в этот город, где ставни закрыты,
И зашторены окна, и площадь пустая…
Овцы целы сегодня! И волки все сыты…
Выходите, не бойтесь! Проснулась дневная!
…Для меня это так и осталось загадкой —
Как в тебе уживалась другая принцесса?
Ты осталась дневной.
Но порою украдкой
Долго смотришь мне в спину волчицей из леса…
Настоящая поэзия!) 5!)
С улыбкой и благодарностью, Persevering!
Опс! А оценочку-то так и не оставил. Сейчас исправим этот казус.