Вершины, смутствуя, ревут
в холодном ветре навечерья-
так на земле брели, бредут
народы в высшем помраченьи.
К расправе крики в тополях,
гул солидарности в осинах,
и даже в мнительных рябинах
кровавой жажды схвачен взгляд.
И лишь свидетель страшных вех,
замглённый ельник впалоокий,
один, отторжен ото всех,
стоит в молчании глубоком,-
ему не новость бедствий дым.
Он знает: Время любит мощи.
И даль, обещанная им,
их полигоном станет общим.
Он помнит, как на пустыре
борта машин пришли в движенье,
и петли, свисшие по две,
на-раз захлёстывали шеи.
Сергей Новых