* * *
Ещё позёмка стылая мела,
Ещё земля ребристым льдом твердела,
Когда из материнского тепла
Рванулось к Жизни маленькое тело.
И воскричала, радуясь, душа,
Засеменили по пространству руки,
Когда прильнули к телу малыша
Земного Утра запахи и звуки.
…Где прежде мне являлся этот лик?
С каких сошёл холстов,
С каких надгробий?
Чью гамму сходств,
Чей цветоряд подобий
Вобрал в себя ребёнок и… старик?
В ком остывал твой водянистый взгляд,
Кто в землю обронил больное тело?
Когда и сколько лет, веков назад
Душа к звезде мерцающей летела?
Где горевала, поминая твердь,
Где бесновалась в поисках причала?
Чью на звезде оплакивала смерть,
Рожденье чьё не для себя встречала?
В тела стучалась хрупкие, ждала –
И дождалась. Спустилась осторожно,
Когда с весенним признаком тепла
Измученной душе сказали:
— Можно.
…Забилась жизнь в открытом родничке,
В том, что упрятан в детской головёнке…
И ищет сходство женщина в ребёнке,
И вновь его находит… в старичке.